Адрес: Москва, ул. Поварская, 52/55, стр. 1
С июня по декабрь 1967 года Твардовский и Солженицын несколько раз встречались с секретариатом Союза писателей для обсуждения судьбы романа «Раковый корпус» в СССР.
Дом Союза писателей. Фото:
После скандальной массовой рассылки письма к IV съезду Союза советских писателей Солженицын снова получил возможность — не без помощи Твардовского — встретиться с секретариатом Союза.
Первая встреча состоялась в июне 1967 года в доме Союза писателей на Поварской улице. Солженицын приехал с Твардовским, который опекал его и нес ответственность за его официальные «представления». По итогом встречи члены секретариата СП приняли решение о печати отрывка из повести «Раковый корпус» в «Литературной газете», чтобы обогнать западное издание. «Мы возвращались с Твардовским в известинской чёрной большой машине. Он был очень доволен ходом дел, предполагал, что секретари уже советовались наверху, иначе откуда такая податливость? где же “ударом на удар”?..» (Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом. С. 176).
Однако ни извинения за клевету, ни публикации отрывка из «Ракового корпуса» со стороны секретариата не последовало. Стоило утихнуть шуму в западной прессе из-за солженицынского письма к съезду, как секретариат решил временно отложить вопрос «о поведении и взглядах Солженицына» (Кремлевский самосуд. Документ №16. С. 54-55).
На молчание секретариата Солженицын ответил ему новым письмом, которое отправил 12 сентября. «По образцу первого письма [майского письма к съезду] я думал снова послать экземпляров 150, сократясь лишь на нацреспубликах. Однако склонили меня не делать огласки разом, не разрывать одежд с треском, — а только угрозить этим треском. Показалось мне — разумно. И я решил своё второе письмо разослать лишь “сорока двум секретарям” и секретариату как целому — и никому не дать на руки, чтоб не пошло в Самиздат и не пошло за границу» (Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом. Ч. 180). 15 сентября состоялось предварительное собрание секретариата СП с участием Твардовского, во время которого Твардовский настаивал на печати «Ракового корпуса» (и получил одобрение от некоторых членов). А 22 сентября состоялось собрание секретариата с участием как Твардовского, так и Солженицына. По итогам пятичасовой встречи стороны так и не пришли к соглашению. Солженицын стенографировал речи членов секретариата и во время своего выступления обвинял их в клевете и невыполнении обещаний, а члены секретариата настаивали, что Солженицын должен «дать ответ попыткам буржуазной пропаганды использовать его имя в антисоветских целях» (Кремлевский самосуд. Документ №18. С. 62).
Воспоминание бывшего члена редакции «Нового мира» Игоря Виноградова:
Я очень хорошо помню, как происходило обсуждение на секретариате Союза писателей «Ракового корпуса». Собственно, не столько обсуждение, которое было совершенно понято, каким оно будет, и что там будет, сколько помню Солженицына, образ и фигуру Солженицына на этом собрании, который пришел в это «родовое гнездо» советской литературы, в этот высший орган советской литературы — секретариат Союза писателей СССР, на официальное совещание с какой-то авоськой, в которой лежали несколько десятков яиц. Это была такая откровенная демонстрация, так сказать, очень типичная для него. Он пришел вот так вот, потому что — а что? Вот он так живет, он в Рязань свою повезет вот эти яички, потому что в другом месте их не купишь
Авторская рукопись повести Раковый корпус. 1963-1967 гг. Фото: «Александр Солженицын: Из-под глыб». Рукописи, документы, фотографии. М.: Русский путь, 2013
Секретариат инициировал еще одну встречу в декабре — после очередного письма Солженицына, которое было «спокойнее по тону, чем предыдущее, и локальнее по содержанию» (Кремлевский самосуд. Документ №20. С. 64). 18 декабря Твардовский вызвал Солженицына в редакцию «Нового мира», чтобы сообщить о встрече на следующий день. Также Твардовский попросил Солженицына быть уступчивее, поскольку то была последняя возможность напечатать «Раковый корпус». Возможно, если бы Солженицын последовал совету Твардовского, его действительно напечатали бы: «следует еще раз попытаться добиться от А. Солженицына печатного осуждения фактов использования его имени зарубежной печатью в антисоветских целях. Быть может, следует еще раз пригласить его для беседы и сделать соответствующие рекомендации, разъяснив, что только такой путь даст ему право рассчитывать на встречные шаги со стороны писательской организации» (Кремлевский самосуд. Документ №20. С. 64-65).
Однако состоявшаяся в ходе встречи беседа вновь ни к чему не привела: «Проговорили часа полтора — но всё ж не дался склизкий объёмистый Воронков [К. В. Воронков — секретарь правления СП] в пухлые ручища Твардовского: манил и заметал, а ничего не обещал и ничего не разрешил» (Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом. С. 195).
После встречи Твардовский все равно дал команду редакции пустить в набор «Раковый корпус», считая, что публикация рано или поздно состоится, а Солженицын сел за корректуру романа, — но уже в конце декабря печать была остановлена «сверху» и больше к этому вопросу ни Солженицын, ни Твардовский, ни секретариат не возвращались.