Адрес: Московская обл., Загорский р-н, Семхоз, Парковая ул., д.3а
Солженицын и отец Александр Мень познакомились во второй половине 1960-х и быстро сблизились. В 1968 году благодаря о. Александру Меню у Солженицына появился первый регулярный канал для передачи рукописей на Запад.
Дом о. Александра Меня. Фото:
Во второй половине 1960-х отец Александр Мень прочел рукопись одного из романов Солженицына, ходивших в самиздате, которая произвела на него большое впечатление, и захотел встретиться с Солженицыным. Один из его знакомых («священник Н.», как его назвал в воспоминаниях о. Александр) знал Солженицына — тот преподавал в школе у его детей. Вместе с отцом Дмитрием Дудко и еще одним другом Мень поехал на машине в Рязань.
Из записей о. Александра Меня:
Я видел фото К. [Солженицына] в его книге. Думал, что он такой — мрачный, угрюмый волк. И вдруг входит высокий, порывистый, веселый человек, похожий на норвежского боцмана. Задает быстрые вопросы, смеется, возбужден, но голова ясная. Умный человек, наэлектризованный, полный энергии. Что-то мальчишеское. Мало интересное пропускает мимо ушей, а чуть речь зайдет о задевающих его темах — весь напрягается, весь внимание. Спросил Д., где сидел, как, когда и т. д. Спрашивал меня о «катакомбах», об обстановке, людях. Поговорили о его книге. Он сказал, что сейчас весь в работе, что мало читает — только то, что ему нужно. Поэтому отказался взять предложенные ему книги. Настроен оптимистически. Как полководец, уверенный в победе. Рассказывал, как одно высокое лицо молча жало ему руку. Верил, что перелом совершился и все идет в нужную сторону. Мы тогда все на это надеялись. Это был 66 или 67 год, не помню.
Потом они встречались почти постоянно. После прочтения некоторых неопубликованных книг о. Александра («Сын человеческий», «Небо на земле») Солженицын сказал, «что все эти ангелы и чудеса ему не понятны. Толстой был ему ближе. А Надежде Яковлевне Мандельштам он сказал, что ценит Конфуция. Она со свойственной ей язвительностью спросила, где он читал о Конфуции — не в отрывном ли календаре?». О. Александр Мень в те годы запишет о нем: «Большой ум, хотя и несколько односторонний, и малая осведомленность». Однако именно о. Меню довелось быть одним из свидетелей того, как Солженицын принимал православие. «Его «христианизация» происходила у меня на глазах. Он начал впервые знакомиться с русской религиозной философией и был поражен. Помню, как в его деревне, на даче, он мне с восторгом говорил о только что прочитанных Вехах. Тогда еще он жил с Н. [Натальей Решетовской, первой женой Солженицына], и она гордилась им, хотя и была далека от его неофитства и вообще от веры. Все помалкивала» (все цитаты см.: Масленникова З. А. Жизнь отца Александра Меня, гл. 8, Солженицын, из записей о. Александра Меня).
После «христианизации» Солженицыну пришла в голову идея построить храм. О. Александр Мень скептически отнесся к его планам, но Солженицын «был непоколебим» и «попросил найти архитектора, который бы создал проект, чтобы здание было мемориалом пострадавших». О. Александр Мень нашел архитектора, «молчаливого художника абстракциониста и экспрессиониста» Юрия Титова, который «создал что-то неудобоваримое», и они даже ездили выбирать место, но в конце концов от проекта пришлось отказаться (все цитаты см.: Масленникова З. А. Жизнь отца Александра Меня, гл. 8, Солженицын, из записей о. Александра Меня).
Александр Солженицын, Юрий Титов, о. Александр Мень обсуждают проект постройки храма. Сентябрь 1968 г. Фото:
Из воспоминаний о. Александра Меня о Солженицыне:
Он все время строил планы. Предложил создать нечто периодическое. Я сказал, что дело тупиковое. Но он стоял на своем. Н. С. сказала, что готова принять удар на себя. Он это принял как нечто само собой разумеющееся. Но я решил показать ему ошибку наглядно. Предложил собрать материал для первого номера. Он бился, бился, и ничего не вышло. Тогда я предложил — есть материал, давать его в готовые опусы. Так возникла идея, лишь начавшаяся реализовываться. Но потом все заглохло. Пришли другие люди и захватили инициативу. И сам К. невольно был к этому причастен. Но мы помогали ему с его исторической работой. Когда она вышла, я прочел и написал ему сдержанный и критический отзыв. Потом он просил помочь ему написать письмо к П. [«Великопостное письмо» Патриарху Пимену]. Я помог, но протестовал. Знал, что это бессмысленно. Ввиду обстоятельств пришлось вернуть ему второй вариант Кр. [«В круге первом»]. Сам я был в то время, как он сам про меня выражался, «по горло в опасности». Мое второе крупное ЧП было связано с его книгой еще до нашего знакомства. Его труд я воспринимал как миссию, имевшую провиденциальный смысл. Именно такой человек, который бил в одну цель, мог все это осуществить. Потом перед отъездом мы больше общались с Н., которая стала его женой. Получал я от него не раз приветы и писал ему краткие записки в новое место жительства. Но сам он мне не писал, как договорились (из-за обстоятельств). Он был высшей точкой той волны, которая пришла в послесталинский период. Теперь идет что-то новое.
По воспоминаниям Солженицына, в 1968 году он и Наталия Светлова, «едва только сошлись в работе, сразу почувствовали необходимость в новом, своём и постоянном, канале на Запад» (Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом. С. 538). Солженицын знал, что у о. Александра Меня была налаженная связь с Западом, и попросил его посодействовать ему.
О. Александр Мень познакомил Солженицына с Евгением Барабановым, его прихожанином, ответственным за заграничные публикации. «Мы познакомились («закоротились») непосредственно с ним у о. Александра Меня, уговорились о передачах каналом — и дальше, для большей безопасности канала и всей их группы, не только я сам почти никогда не встречался с ним, всего три раза в четыре года, но мало встречалась и Аля [Наталия Светлова]: надо было опять найти множитель, затрудняющий поиск, — ещё одно промежуточное лицо, чьи встречи и с Алей и с Барабановым были бы естественны» (Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом. С. 538-539). Этим «промежуточным лицом» оказался друг Светловой Вадим Борисов. В итоге Барабанов и Борисов оказались двумя посредниками между Солженицыным и человеком, который уже перенаправлял рукописи за границу, осуществляя двустороннюю связь, — этим человеком оказалась сотрудница московского французского посольства Анастасия Дурова. Таким образом, благодаря о. Александру Меню был налажен первый регулярный канал Солженицына с Западом.
Евгений Барабанов. Фото: Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом. М.: Согласие, 1996
Вадим Борисов. Фото: Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом. М.: Согласие, 1996