Солженицын запланировал в ответ опубликовать публичное письмо, в котором утверждал, что ни он, ни его жена не боятся «умереть в любую минуту» и что они не поддадутся «ничьей угрозе — от тоталитарного ли правительства или от левых банд» (Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом. С. 312), но больше анонимных писем с угрозами не приходило, и Солженицын отложил публикацию этого письма. Однако чуть позже, по инерции, как он сам вспоминал, у него родились две другие статьи: «Мир и насилие» и «Письмо вождям Советского Союза»: «Все эти статьи легко и быстро писались потому, что это была как бы уборка урожая — использование накопленных текущих и беглых заготовок, естественное распрямление» (Солженицын А. И. Бодался телёнок с дубом. С. 313). У статьи «Мир и насилие» была практическая цель — выдвинуть кандидатуру Андрея Сахарова на награждение Нобелевской премией мира, а «Письмо вождям» стало ответным ударом по советской власти после того, как сотрудниками КГБ был захвачен экземпляр «Архипелаг ГУЛАГ».

Известно, что эти тексты Солженицына не получили положительного отклика как у западной прессы, так и у его известных соотечественников. Парижская газета Le Monde отклонила статью «Мир и насилие», после чего ее опубликовала норвежская газета Aftenposten, а «Письмо вождям» не впечатлило ни парижское издательство «YMCA-Press», печатавшее произведения Солженицына, ни русские западные радиостанции: издатель Солженицына даже запросил подтверждение подлинности авторства «Письма». Критически, если не отрицательно, отнеслись к идейному содержанию текстов Солженицына и на родине. Из-за разногласий в оценке содержания «Мира и насилия» у Льва Копелева случилась ссора с Солженицыным (см.: Копелев Л. З. Письмо Солженицыну), а Андрей Сахаров написал критический отзыв на «Письмо вождям», в котором выразил свое «беспокойство и чувство неудовлетворенности» по поводу новых взглядов Солженицына, при этом не отрицая того, что Солженицын является «гигантом борьбы за человеческое достоинство в современном трагическом мире».