Бюро уполномоченного Польского Красного Креста

Работа Е. П. Пешковой в должности уполномоченной Польского Красного Креста начиналась в очень сложных условиях. Осенью 1920 года, когда война с Польшей еще не была закончена, в РСФСР не существовало никакого польского представительства, более того, не была налажена прямая телеграфная или почтовая связь с Польшей. Телеграмму от 4 сентября, в которой Е. П. Пешковой предлагалось взять на себя попечение о польских гражданских пленных в РСФСР, ей передали только в десятых числах сентября. После того, как Е. П. Пешкова дала свое согласие, она в течение нескольких месяцев не получала ни денег, ни каких-либо конкретных указаний из Польши.

Мне не были ясны границы моих полномочий и круг моей деятельности; многие вопросы, от разрешения которых зависело то или иное построение моей работы, приходилось разрешать на свой страх и ощупью идти по намеченному пути, не будучи уверенной в правильности толкования заданий. Кого считать гражданскими пленными? Кто является действительно польским гражданином. В каких пределах должна быть оказана помощь этой категории польских граждан. Какими средствами можно располагать при наличии и откуда их черпать в дальнейшем? и т. д. и т. п. Все эти вопросы требовали точного и ясного ответа для того, чтобы работа с самого начала пошла по правильному пути. Признавая всю возможность своевременного их разрешения, я неоднократно обращалась к Польскому Красному Кресту и по радио, и письмами, но до моей поездки в Ригу в Декабре 1920 г. разрешать их не удалось.

Годовой отчет Е. П. Пешковой о деятельности Бюро
ГАРФ. Ф. 8406. Оп. 1. Д. 279. Л. 4

24 сентября Е. П. Пешкова была приглашена в Центрокрест (центральный комитет Российского общества Красного Креста) для переговоров. Екатерина Павловна хотела начать работать с уже налаженным техническим аппаратом Политического Красного Креста, но Центрокрест настоял на ее сотрудничестве с работниками РОКК. Вскоре ситуация изменилась: уже в октябре Е. П. Пешковой разрешили пригласить своих сотрудников. Своим заместителем она назначила Михаила Львовича Винавера, который, также как и она, был одним из основателей Политического Красного Креста.

Е. П. Пешкова начала свою деятельность со сбора сведений о польских гражданских пленных, которые были рассеяны по различным местам заключения на территории всей страны. Это было непросто, т. к. их регистрация нигде не велась, и не существовало никакого точного учета. Спустя некоторое время Е. П. Пешковой удалось получить разрешение на посещение всех тюрем и лагерей в РСФСР: сначала для себя и М. Л. Винавера, а впоследствии еще для трех сотрудников.

В первые месяцы работы Е. П. Пешковой удалось снабжать продуктами около 400 человек гражданских пленных, содержавшихся в московских тюрьмах и лагерях. В конце декабря 1920 года Польский Красный Крест обратился к ней с просьбой взять на себя попечительство и над польскими военнопленными. С разрешения Центрокреста Е. П. Пешкова приняла это предложение. Но помогать материально этой категории опекаемых было гораздо труднее. Во-первых, в одной только Москве и окрестностях их насчитывалось около 4–5 тыс. человек. Во-вторых, Наркомпрод отпускал продукты только для гражданских пленных, поэтому военнопленные могли надеяться лишь на гуманитарную помощь, присылаемую Польским Красным Крестом. В январе 1921 года из Польши в Москву пришли два вагона с продуктами и одеждой. Это частично уладило вопрос снабжения продовольствием, но в целом не решило проблемы. Как признавалась Е. П. Пешкова в своем годовом отчете, количество присланных продуктов было ничтожным по сравнению с числом нуждающихся в ней военнопленных. В то же время помощь гражданским пленным оказывалась регулярно.

По мере работы с польскими пленными Е. П. Пешкова пришла к выводу, что одной материальной помощи недостаточно. Люди, изнервничавшиеся в заключении, лишенные какой-либо поддержки и помощи, видели в Е. П. Пешковой единственного человека, который может помочь не только им, но их семьям. Поэтому она по возможности старалась оказывать всестороннюю помощь польским гражданам. Для этих целей при Бюро был создан юридический отдел, который ежедневно удовлетворял от 10 до 50 запросов от польских граждан. Сотрудники Бюро по просьбам заключенных узнавали о причинах их ареста и, если было возможно, добивались их освобождения или ускорения рассмотрения дела. Если условия содержания пленных в провинции были значительно хуже, возбуждались ходатайства о переводе заключенных в Москву. Матерей с грудными детьми удавалось переводить из мест заключения в «Дом Матери и Ребенка», а тяжелобольных — в санатории или в различные другие лечебные учреждения. Если у заключенных оказывались на свободе дети без приюта и надзора, их определяли в какие-либо детские учреждения или к частным лицам. Бюро уполномоченного Польского Красного Креста постоянно вело переговоры с ЧК и с Межведомственной Комиссией, добиваясь соблюдения прав заключенных и облегчения их участи.

После того как в газетах было опубликовано объявление об открытии Бюро, в него стали обращаться сотни польских граждан (преимущественно родственники пленных) за различного рода справками. Для ответа на эти запросы был организован специальный информационно-корреспондентский отдел, который помимо консультирования занимался розыском граждан польского происхождения, о которых запрашивал Польский Красный Крест.

Еще одна проблема с которой столкнулась Е. П. Пешкова — снабжение жильем поляков, приезжающих в Москву и выходящих из тюрем. Из-за жилищного кризиса в столице это было практически невозможно сделать. Иногда удавалось устроить выходящих из мест заключения на несколько дней в общежитие. В особенно тяжелых случаях приходилось давать приют в помещениях Бюро или на квартирах сотрудников. Так, сама Екатерина Павловна, помимо того, что во внеслужебное время принимала у себя на квартире (Машков пер., д. 1) целый ряд посетителей, то и дело давала временное пристанище в своем доме польским гражданам, взятым ею под личное поручительство и личную ответственность.

Помимо этого, в первый год своего существования Бюро оказывало медицинскую помощь. При нем работал свой врач, который осматривал обращавшихся в Польский Красный Крест больных поляков и выдавал им медицинские заключения, для того чтобы им не приходилось дожидаться приема в очередях городских больниц. Также не позднее мая 1921 года был организован врачебный осмотр проходящих через Москву эшелонов с репатриируемыми польскими гражданами, для определения числа больных, требующих усиленного питания и нуждающихся в тех или иных медикаментах.

В апреле 1921 года в Москве открылось другое польское представительство — Польская Делегация. В течение нескольких месяцев все основные виды помощи, оказываемые Бюро (материальная, юридическая, информационная), перешли в ведомство Делегации, после чего встал вопрос о ликвидации Бюро.

Таким образом, Бюро было спасено, но объем его деятельности значительно сократился. Е.П. Пешкова продолжала посещать места заключения, в частности группу польских заключенных, находящихся в Ярославле, но 19 ноября 1923 ее пропуск на посещение тюрем был приостановлен из-за того, что мандат С. Семполовской не был визирован, и заключенные польских тюрем лишились помощи Русского Красного Креста. Спустя несколько дней, когда Е.П. Пешкова пришла в польскую секцию за обычными справками, ей сообщили, что ее мандат уполномоченной Польского Красного Креста аннулирован и ей больше не будут давать справок о польских заключенных.  Деятельность Бюро остановилась. Началось долгое ожидание. Е.П. Пешковой с трудом удалось сохранить за собой квартиру. Пришлось отпускать последних служащих, пока не остался только сторож и единственная сотрудница, согласившаяся получить за январь 1924 года меньший оклад.  В это время польская Делегация в Москве вела переговоры с Советским Красным Крестом. В начале апреля мандат С. Семполовской был восстановлен. А 10 июня 1924 года Е.П. Пешкова была восстановлена в должности уполномоченной Польского Красного Креста.