Пионерские лагеря МВС. Дети на строительстве канала

 

Дети были уязвимы и для болезней, которые в условиях лагерной жизни, да и такой масштабной стройки, шедшей быстрыми темпами, на пределе человеческих возможностей, часто принимали масштабы эпидемии. Санитарная обстановка на всей трассе канала всегда была довольно сложной. Грязь, скопление мусора, плохое обеззараживание уборных, выгребных ям и мусорных ящиков, нехватка воды, большое скопление людей на территории; режим работы, при котором не всегда была возможность помыться; несоблюдение правил личной гигиены — со всем этим пытались бороться, устраивая «санитарные штурмы». Свою роль играло и плохое питание. Полностью избегать эпидемий не удавалось.

От плохой санитарной обстановки часто болели и вольные. Так, в Приказе № 135 от 21 июля 1936 г. читаем:

«За последнее время среди вольнонаемных сотрудников Москва-Волгостроя и ДМИТЛАГа НКВД и их семей участились острые желудочно-кишечные заболевания у взрослых, и особенно у детей. Этому способствует плохое санитарное положение ИТР-городков в Дмитрове и в районах лагеря: загрязненность территории, мест общественного пользования в жилых корпусах, несвоевременный вывоз мусора и нечистот, недостаточное обеззараживание уборных, выгребных ям и мусорных ящиков. Недостаточная обеспеченность водой лагеря и городков ИТР. 
Создаётся угроза эпидемии дизентерии. 
Приказываем: 
Обеспечить регулярную очистку территории от нечистот и обеспечить необходимое количество воды».

(ГАРФ. Ф. Р9489. Оп. 2. Д. 85)

Образ жизни детей в лагере восстановить гораздо сложнее, чем взрослых. Пока сведений здесь немного — это отрывочные данные из документов, воспоминания тех, кто находился в лагере ребенком. Можно повториться, что жизнь в Центральном районе, в Дмитрове в частности, очень отличалась от жизни в других районах, особенно в отдаленных.
Как уже отмечалось выше, МВС и Дмитлаг пользовались и городскими школами. В одной из справок за 7 июня 1935 г., которая сохранилась в документах Дмитровского Горсовета, сообщалось, что в школе обучались дети сотрудников и заключенных Дмитлага: в 1933–34 гг. — 49 человек, 1934–1935 гг. — 67 человек. Более подробных сведений пока нет, но учитывая другие источники, можно сказать, что в городской школе могли учиться дети заключенных, которые находились на строительстве на особом положении. Например, специалисты, которые жили на территории города или городка ИТР, имели право бесконвойного хождения по территории. 
В архиве Музея-заповедника «Дмитровский кремль» хранится письмо Владимира Гавриловича Горошко. Он рассказывает, как два года провел с отцом, Гавриилом Матвеевичем, в Дмитлаге, и называет себя бывшим узником строительства канала Москва–Волга.​ 

Гавриил Матвеевич Горошко 

«Родился в 1895 г. в г. Лебедин Харьковской губернии. В партии не состоял. Был арестован 19 ноября 1933 г. за участие в антисоветской организации, осужден по ст. 58-7 и 11 УК РСФСР на 8 лет лишения свободы. 17 декабря 1955 г. Постановлением президиума Краснодарского крайсуда дело за недоказанностью обвинения было прекращено, а решение Тройки при ПП ОГПУ от 3 февраля 1934 г. отменено».

Из другого источника известно, что Горошко Г. М. был из крестьянской семьи, до ареста работал «культобъезчиком “Техсемлескультура” Майкопского района». Был женат на Анастасии Михайловне, имел двух сыновей Владимира (6 лет) и Георгия (3 года). В деле указан как житель ст. Рязанская Белореченского района СКК (Северо-Кавказский край).
Владимир Гаврилович пишет, что в то время он был 8–10-летним ребенком, вместе с отцом отбывал срок на строительстве канала Москва–Волга. Лишь в 1936 году его забрала мать – Анастасия Михайловна Горошко, тогда же он «пошел учиться с 10 лет в Подмосковье на строительстве в то время начавшего академгорода». В письме он вспоминает лагерные будни:

«Меня посадят в машину. Это была ЗИС-5, и я всеми днями ездил с шофером возили глину. Дороги были каскадные деревянные в одну сторону. 
<...> помню чечевицу, это такая каша в то время была очень вкусная, помню лагерные смотрины расстрелянных заключенных, которых разрешали смотреть для устрашения». 

(Архив МЗДК. Ф. 31. Оп. 1. Д. 724. Хохлов Р. Ф.)

На канале работал врачом Александр Дмитриевич Воскресенский, эпидемиолог и главный врач инфекционного отделения Сокольнической детской больницы, получивший 3 года лагерей. С ним жил его сын Саша, школу мальчик не посещал.

Эдуард Львович Нитобург, сын писателя Льва Нитобурга, рассказывал, что отец вызвал его к себе в Дмитров в краткий период между двумя арестами. На тот момент мальчику было 15 лет. 

«…мой отец Л. В. Нитобург, тогда еще молодой писатель, в эти годы находился в заключении в Дмитлаге, жил в г. Дмитрове и работал в редакции журнала “На штурм трассы”. Моя мать умерла, когда мне был 1 год, а отцу 20 лет, и детство мое прошло с дедом. С отцом до его ареста я прожил менее 3 лет. С 15 лет, не окончив средней школы, я начал работать, год был без жилья на положении “бомжа”. Но весной 1936 г. отец письмом вызвал меня в г. Дмитров к себе. Там я в течение полугода жил в его комнате и работал пионервожатым при Комитете ВЛКСМ Управления строительства канала Москва–Волга. В эти месяцы я не раз видел колоритную пару “кавалеристов” на красивых конях – Фирина и его адъютанта Евгения Онегина. Тогда же познакомился с художником Глебом Куном и т. д.
Но в сентябре 1936 г. я ушел от отца и поступил работать учетчиком в находившийся тогда в Дмитрове Проектный отдел Волгостроя НКВД (Углич–Шексна–Рыбинск), с которым летом 1937 г. переехал в соц. городок Волгостроя НКВД в Переборах (под Рыбинском). Там я жил и работал до осени 1939 г., там же был проинформирован, что мой отец “репрессирован как враг народа”, о чем я и сообщал во всех “листках по учету кадров” вплоть до 1957 г., когда оформил документ о его реабилитации. Но только в 1993 г. я получил возможность ознакомиться с его “делом” и узнал правду о его судьбе. <...> В лагерной зоне оказывались и дети вольнонаемных сотрудников. В. З. Лускин (его отец, инженер, был начальником отдела отчуждений Дмитлага) писал, что жил с отцом в Дмитрове, а также на территории больницы для заключенных (она называлась «больница на 69 км»), где работала врачом их родственница».

(Архив МЗДК. Ф. 31. Оп. 1. Д. 724. Хохлов Р. Ф.)

В районе строительства оказались и бывшие беспризорники, попавшие на воспитание к вохровцам. Здесь их воспитывали «в духе любви и благодарности к советской власти, ее вождям и представителям». Эта власть оставляла тысячи детей сиротами, отправляя в лагеря, тюрьмы и на расстрел их родителей.
Воспитанник 2-го дивизиона ВОХР, ученик 5 класса Мишура писал о каникулах в газетной заметке:

«Этим веселым времяпрепровождением мы обязаны партии и правительству и нашему любимому вождю товарищу Сталину, который повседневно заботится о нас, советских ребятах».

(Журнал «Москваволгострой». № 7, 1937 г.) 

Другой вохровский воспитанник Ваня Голубев рассказывал, как был беспризорником, воровал на рынках Москвы. После одной демонстрации он встретился с Фириным, который забрал его с собой. Так беспризорник оказался воспитанником Дмитровского отряда ВОХР.