Центральный лазарет Дмитлага, сангородки

С началом строительства канала Москва-Волга на Дмитровскую больницу возложили функцию обслуживания сотрудников строительства. В различных источниках больничный городок упоминается как Центральный лазарет Дмитлага, Дмитровский лазарет или Физио-терапевтическое отделение Москваволгостроя и Дмитлага для обслуживания вольнонаемных. В качестве обслуживающего персонала здесь работали заключенные.

К началу 1930-х гг. районная больница Дмитрова обслуживала 15 000 человек в Дмитрове, а также еще 11 прилегающих к городу сельских советов с населением в 10 000 человек. С начала строительства канала на без того перегруженную больницу возложили лечение привилигированных вольнонаемных рабочих и служащих МВС. 

В газете МВС описывается трагикомический случай: нуждающийся в медицинской помощи пациент не смог найти ни одного свободного врача (все они были заняты на районных выездах), при этом на стойке регистрации больницы дежурил заключенный, заменявший отсутствовавших вольнонаемных специалистов. 

После небольшой реконструкции в больнице имелись амбулатория и стационар на 117 штатных коек, однако и такое количество коек не могло удовлетворить потребностей обслуживаемого населения в больничной помощи и приводило к переполнению больницы и значительному числу отказов в лечении. 

Амбулатория включала 12 кабинетов (из них — 2 кабинета по болезням внутренних органов и по одному кабинету по хирургии, детским болезням, глазным, ушным, венерическим, туберкулезу, физиотерапевтический кабинет и клиническая лаборатория, заканчивается оборудование рентгеновского кабинета). Базой для организации и проведения амбулаторной помощи населению являлось 2-х этажное здание амбулатории, построенное приблизительно в 1980-е гг. и по приблизительной оценке изношенное на 50 % к 1930-м гг. Амбулатория была оснащена редким для санитарных учреждения Дмитлага рентгеновским аппаратом, для его размещения перепрофилировали бывшую кухню во дворе больницы.

В Родильном отделении имелось 1/3 требуемых числа коек. Не менее 25 % родильных коек было занято роженицами строительства «Москва-Волга», иными словами, для полного покрытия нужд не хватало 30 родильных коек. В июле 1935 г. Центральный лазарет располагал 125 койками и штатом в 52 человека (из них — 42 заключенных). Все врачи были вольнонаемными, а из 7 медсестер 3 были заключенными.

Почти все здания, кроме кухни, родильного  отделения, электростанции и водонапорной башни построили до 1917 года. По всей видимости, в период Дмитлага здесь же появились туберкулезные бараки. После постройки здания амбулатории и госпиталя с расширением количества коек до 120 также остро встал вопрос с нехваткой мощностей больничной канализации и полей орошения (рассчитанных на 100 коек)

Поздней осенью 1936 года строительство МВС, подводя водопровод к своим жилым домам, разобрало мостовую и оставило незасыпанными ямы, весной 1937 года врач С. Н. Ивановский жаловался на отсутствие возможности хоть какого-нибудь подъезда к больнице на автотранспорте. Вот как оценивали состояние больницы в жалобном письме работники ИТС:

«В больнице нет белья. Белье при первом же появлении расхищается. Из-за отсутствия белья больные часами просиживают в приемной комнате. На днях в ожидании белья упала в обморок больная с кровотечением инженер гидролог Лебедева. 4 января токаря мехзавода Лебедева положили в больницу без белья в одном халате. Многие больные отказываются надевать неопрятное, непригодное к носке белье».

«Койки больных “беспризорны”. Матрацы сбились и продырявились. Тяжело больные сильно страдают от сеток матраца. Матрацы и одеяла не выветриваются и не отдаются в дезинфекцию. Больным подают грязные тарелки, ложки и вилки. В лазарете нет большого стерилизатора для кипячения воды и предметов ухода за больными. В нарушение правил санитарии и гигиены эти предметы промываются в теплой воде. Все эти возмутительные факты дополняются тем что в общих палатах лежат больные с заразными и незаразными болезнями».

«Нет трудовой дисциплины среди санитарок-каналоармеек. Они не исполняют распоряжений дежурных медсестер. Пища больным подается не та, которую выписал врач. Часто в лазарете не оказывается даже соли и мыла. Санитарки меняются каждую пятидневку. Все они неквалифицированные, с больными они обращаются грубо».

При больнице нет детского и родильного отделения. Тяжело больные дети лечатся на дому. Роженицы, жены строителей канала вынуждены лежать в коридорах Дмитровской больницы.

Инженеры, техники, архитекторы и члены семей многочисленной армии строителей величайшего сооружения канала Москва-Волга вправе, наконец потребовать от Санотдела безукоризненного, культурного их обслуживания». 

(Журнал «Москваволгострой». № 7, 1937 г.)

«Здесь содержались каторжане, истощенные пытками и болезнями, измученные тюрьмами, весьма тяжелой работой на канале. Они-то ежедневно по одному, а то и больше, отправлялись отсюда навечно в то самое “светлое” будущее коммунизма». Трупы их без каких-либо гробов, похоронных процедур зарывались в откосе канала», — так описывает бывший заключенный Дмитлага Л. И.Гайдукевич так называемый сангородок в Рахманово (Хлебниковский район), в котором он побывал в 1934 г.

И добавляет:

«По сравнению с Хлебниковским лагерем, лагерь Слабосильной Команды казался нам курортом. Освобождение от каторжных работ, трехразовое питание и чистый воздух да чудные трели соловья близ лагеря, благоприятно действовали на многих, казалось бы обреченных на верную смерть каторжан. Но и тут, к большому сожалению, далеко не все возвращались в ряды строителей канала. Смертность была велика».

(Л. И. Гайдукевич. Документальные воспоминания. С. 16)

Убыль рабочей силы в результате высокой смертности от тяжелых условий существования и непосильной работы вынудили управление лагерем поставить вопрос об организации так называемых сангородков. Сангородки нельзя назвать полноценными медицинскими учреждениями. Заключенным здесь предоставляли чуть менее каторжные условия, но, по крайне мере, должны были обеспечивать 3-х разовое питание. При этом больные заключенные, так называемые «слабосильные каналоармейцы» (СК) не освобождались полностью от работ, они были заняты на кустарных работах, в том числе на уборке территории.

Под лазареты приспосаливались любые существующие сооружения, что приводило к тому, что, например, палаты организовывали в помещениях без окон. Такие лазареты были лишены простейшего медицинского оборудования, частой проблемой было отсутствие чистого сменного белья, ведь не при каждом лазарете была своя прачечная. Только осенью 1933 года впервые в Дмитлаге поставили вопрос об организации 3-х так называемых сангородков:

• В IV отделении Дмитлага на Оревском пункте создавался сангородок на 1500 человек («с дальнейшим развитием до 2500 чел.») во главе с начальником санчасти V отделения А. Я. Долгобородовым. Оревский городок предписывалось считать городком управления Дмитлага ОГПУ» (что указывает на его центральное значение по крайней мере в данный период существования). Вероятно, на базе этого Сангородка впоследствии возникла Дядьковская (бальнеологическая) лечебница в Поселке «4 участок» напротив Орево, просуществовавшая до 1980-х годов.

• В VIII отделении на 4 (Рахмановском) лагпункте создавался сангородок на 600 человек (врио начальника — врач Рахмановского лазарета С. Я. Колядко). Сангородок обслуживал только свое отделение. 

• в XII отделении на Андреевском лагпункте создавался сангородок на 500 человек во главе с начальником санчасти этого отделения Добронравовым. Сангородок обслуживал только свое отделение. Расположение этого Сангородка неизвестно, но можно предположить, что речь идет о поселении Андреевское вблизи Истры, где изначально планировали строить створ Истринской плотины.

По всей видимости, осужденные, потерявшие здоровье, не были особенно нужны на строительстве, поэтому по крайней мере в начале 1930-х гг. в ОГПУ допускали их досрочное освобождение. Об этом свидетельствуют материалы выездной тройки по Дмитлагу 1933 г. На каждого заключенного представляли справку с личными данными, информацией о приговоре и состоянии здоровья. В деле содержится характеристика на каждого заключенного, где отмечали положительные стороны их поведения с точки зрения администрации — общественная работа, перевыполнение норм, а в одном случае «бережное отношение к лошади».

Одним из приказов 1933 г. «1000 слабосильных з/к» или «группы В» (сюда входили инвалиды, не способные следовать этапом) отправлялись Вишлаг и еще 500 заключенных в Балахлаг. На станции Красная Пресня, через которую следовали заключенные, сложилась критическая ситуация. Заключенных не кормили более суток, что привело к 10 смертным случаям. Проверка во главе с Раппортом также установила, что «лекпом эшелона напился пьяным, он был арестован».

С января 1934 г. в Северном районе Дмитлага начал действовать сангородок для инвалидов, «позволяющий обеспечить им надлежащие режим, лечение и использование их на подсобных производствах кустарного типа». Впоследствии число сангородков увеличивалось. На базе Яхромской больницы организовали крупный лагерный лазарет, сначала обслуживавший Центральный район строительства, а с 1938 года — весь Отдельный Дмитровский район ГУЛАГа, то есть все подразделения, оставшиеся от Строительства после открытия канала и переформирования.

С 1934 по 1937 гг. на 2-м участке Волжского района действовал лазарет с хирургическим отделением, обслуживавший как вольнонаемных, так и заключенных. В 1936 г. здесь наблюдались перебои со снабжением, и не предоставляли питание больным.

Еще один лазарет в районе Соревнование действовал на протяжении большего времени строительства. На 11-м (Фоминском) участке Центрального района существовал спецлазарет на 100 коек, где предписывалось «концентрировать всех венбольных (мужчин и женщин) с открытой формой сифилиса и осложненной гонореей».

Однако вплоть до окончания строительства лазаретами были оснащены далеко не все районы строительства, о чем писали в лагерной прессе врачи. Критической проблемой было фактическое отсутствие скорой помощи, у лазаретов отсутствовал «всякий транспорт, даже конный».

«У нас очень плохо обстоит дело со скорой медпомощью, особенно в районах и на участках, где вольнонаемные сотрудники живут вдали от районных и участковых лазаретов. Так, в Центральном районе многие сотрудники живут в Красном поселке или “Больших Семешках”. И вот представьте, что произошел несчастный случай в семье и требуется немедленное вмешательство врача. Как быть? Сотрудник бежит до ближайшего телефона и вызывает врача. Выясняется, что никаких способов передвижения нет. Звоните на конбазу. Сонный конюх выясняет вашу “личность”, и спокойно ответит “Вам не положена лошадь по плану, потому, как нет лимита”. Дальше как в приключенческом фильме, вы бегаете по шоссе, ловите подводы, останавливаете автомашины, выслушиваете ругань шоферов и в результате бежите в стационар и ведете врача под руку, умоляя поторопиться. Таких случаев у нас не мало. Надо ускорить скорую помощь. Каждый район всегда может держать лошадь на готове на случай вызова, хотя бы организуя дежурства лошадей всякого начальства. Санотдел Дмитлага в состоянии конечно завести собственную машину с тем чтобы своевременно оказать действительно Скорую помощь при несчастном случае».

(Журнал «Москваволгострой»)

Такие условия не могли не приводить к повышенной смертности. Поблизости от мест, где располагались Рахмановский и Оревский лазареты, были обнаружены массовые захоронения. Примерное количество захороненных на данный момент неизвестно ввиду того, что необходимые эксгумационные исследования до сих пор не проведены.