Поселки, построенные Дмитлагом в Дмитрове, дома руководящего состава
Адреса:
Московская область, Дмитров, Инженерная улица, д. 20,
Московская область, Дмитров, Центральная улица, д. 4.
Перенос штаба строительства канала в Дмитров вызвал скачкообразный рост населения. К концу 1930-х годов оно выросло более чем в 4 раза (не считая заключенных). Интересы города были подчинены целям строительства канала. Несмотря на острую нехватку жилья, часть исторических кварталов сносили под трассу канала. Заключенных подселяли к жителям.
Для Дмитрова периода Дмитлага было характерно классовое расслоение. Общество состояло из нескольких прослоек: вольнононаемные сотрудники проектного отдела (по большей части из Москвы), бывшие заключенные Беломорканала, работавшие теперь как вольнонаемные, привилегированная каста сотрудников НКВД, заключенные. Между этими прослойками существовали зримое и скрытое разделение.
К концу 1930-х годов население Дмитрова, не считая заключенных, выросло более чем в 4 раза. Город не справлялся со значительным притоком рабочей силы, жилья для всех прибывших не хватало. 16 декабря 1932 г. в Дмитрове была организована комиссия по уплотнению, куда вошел и директор городского музея К. А. Соловьев. По решению комиссии строители из заключенных могли подселяться в том числе в существующий жилой фонд, что не могло не вызывать возмущения.
В. М. Голицын в своих воспоминаниях рассказывает об одном из таких конфликтов: когда сотрудники Управления канала с ордером на занятие одной из комнат пришли в дом к известному своей неуживчивостью художнику Алексею Трифоновичу Гревцеву, тот отказался их пускать, атаковав кистями и тюбиками:
«вчера к Гревцову пришли из Канала с ордером на комнату (должно быть мастерскую). Тот не пускает. Оказал вооруженное сопротивление — дрался кистями, муштабелем, кидался тюбиками, палитрой и пр. Канальцы вызвали милицию и 3 отдел. После жаркого дела Гревцов был взят с боем и препровожден в изолятор. Воображаю зрелище. С его прямолинейностью!»
Гревцева отпустили после суток содержания в отделении милиции, из которого художника, однако, по его собственному требованию пришлось буквально выносить. По возвращении же домой он был избит своими новыми жильцами. Очевидно, это был не единственный случай. 14 октября 1933 г. Фирин подписал приказание № 35: «Без ведома Когана и моего запрещается кому бы то ни было разрешать проживание з/к на частных квартирах в городе Дмитрове». Параллельно с этим шли работы по разборке и переносу жилых домов, попадавших в зону, отчуждавшуюся под строительство канала.
22 июля 1935 г. Дмитровский горсовет получил специальное извещение от МВС, в котором намечалась очередность сноса домов: в 1935г. — 90 жилых домов, в 1936 — 110 домов по трассе и в санитарной зоне канала. Перенос 200 зданий наметили произвести из зоны канала в восточную часть города к селению Подлипичье (сегодня это улицы Большевистская, Инженерная, Комсомольская). Согласно документу, жителям Дмитрова предстояло компенсировать снесенную жилплощадь в 6 тысяч кв м, а для вновь прибывающих построить 60 тысяч кв м жилья.
В 1932 г. площадь Дмитрова увеличили в 3–4 раза. Теперь в границы города входили Подлипецкая слобода и Шпилево. Основные строительные работы начали в 1935 г. Управление строительством предписало горсовету с мая по октябрь очистить для строительства территорию в 50 гектар. В свою очередь трест «Мособлпроект» подготовил схему распределения территорий города, утвержденную в 1933 г., где определялось место размещения переселенцев с этих земель. Большую часть людей переселяли на колхозные земли в район Подлипичья, получивший название им. Горького.
92 дома, расположенные на территории прокладываемого канала, перенесли на расположенные на возвышенности бывшие колхозные земли. Работы по планированию местности, съемке и переносу строений производились силами МВС и Мособлпроекта. Переселенцы в основной массе перемещались добровольно, но некоторые изыскивали средства, чтобы переселиться в центр города, а не в новый район.
Несмотря на то, что поселок был спланирован с нуля, его организация вызывала критику, застройка поселка проходила хаотично:
«Даже опытные письменосцы с трудом ориентируются в хаотичности тупиков и закоулков. Дома расположены не по прямой линии, а под углом друг к другу. Посреди Метростроевского переулка неожиданно появился дом».
(Газета «Ударник». 11 ноября 1937 г.)
«Поселок не имеет электрического освещения. Источник ручья Хомиловец, снабжающий окраину поселка питьевой водой, находится в антисанитарном состоянии. Жители поселка не имеют радио. Горсовет несколько не проявил внимания и заботы о поселке».
(Газета «Ударник». 21 октября 1937 г.)
Главное место во вновь созданной жилой застройке занял городок инженерно-технических работников (ИТР) — он же поселок МВС на 2500 человек — с коммунальными жилыми домами типовой застройки, стадионом, парком и домом культуры. Поселок находился рядом с монастырем (ул. Большевистская, Комсомольская, Инженерная, Чекистская). Его образовали на возвышенной местности бывшего села Подлипечье, вошедшей в состав Дмитрова в 1932 году. Как указывается в технической документации, до 1934 года здесь построили шесть двухэтажных восьмиквартирных щитовых домов по 24 комнаты каждый. Помимо домов этого типа в поселке построили восьмиквартирные рубленные дома из бревен 18-22 см. По воспоминаниям свидетелей, в том числе Сергея Голицына, при строительстве повторно использовали строения, перевезенные из Белбалтлага:
«...на восточном краю Дмитрова, возле села Подлипичье. В этот центр перевезли с Беломора несколько деревянных зданий проектного отдела, клуб, столовую ИТР, построили целый городок двухэтажных деревянных домов...»
(Голицын С. М. Записки уцелевшего. М. «Орбита». 1990)
До нашего времени дошли несколько деревянных жилых домов специалистов. Условия жизни в городке инженерно-технических работников оставляли желать лучшего:
«Общежитие № 1 Дмитровской стройконторы представляет собой большую мрачную комнату. Тесно прижавшись друг к другу, в несколько рядов стоят койки топчаны. Постельные принадлежности не менялись по 8-10 месяцев. Электрического освещения в бараке нет. Рабочие довольствуются несколькими закоптелыми лампами, которые к тому же зажигаются не каждый день — не хватает керосина. В общежитии проживает около 100 человек, все они умываются из одного умывальника. Подойти к нему почти невозможно, грязь, сырость, мокрые стены. Санитарные условия здесь фактически отсутствуют. Рабочим негде постирать одежду, посушить белье. Нет сушилки, нет горячей воды. Холодная вода поставляется с большими перебоями. В общежитии сделано несколько печей, но топят их 1 раз в день да и то не все — не хватает топлива. “В общежитии № 2 для семейных рабочих дела обстояли едва ли лучше».
(Журнал «Москваволгострой» 1937 г.)
«Я живу в общежитии корпус № 13 по Большевистской улице (2-й Дмитровский городок ИТР). Полная антисанитария царит в этом корпусе. Из пола и окон дует ветер, по стенам ползают тараканы и клопы. Едкий запах, от которого болит голова, наполняет весь корпус. Постельные принадлежности — простыни, меняют очень редко, а наволочек нет совсем. Об этих безобразиях не раз мною было заявлено в ХОЗО, но все безрезультатно».
(Журнал «Москваволгострой» от 18 сентября 1936 г.)
«Грязная вода из кухни столовой каналоармейцев ИТР 1 комендантского участка (Дмитров) после промывки продуктов вместе с остатками продуктов течет в прилегающий лес, и распространяя неприятный запах губит деревья. Испорчено уже 30 деревьев».
«Сливная вода из столовой вольнонаемных работников в Дмитрове протекает мимо жилых корпусов, распространяя неприятный запах. В особенности невыносим этот запах в жаркие дни, когда вследствие этого даже нельзя открыть окна. Это особенно чувствуют сотрудники проектного отдела гидромеханизации, помещающегося в нижнем этаже корпуса № 37».
(Журнал «Москваволгострой». № 91, 1936 г.)
Несколько 2-6 квартирных домов-коттеджей для руководящего персонала построили в центральной части Дмитрова. С западной стороны от Борисоглебского монастыря возвели 2 коммунальных дома (гостиничного типа коридорной системы — согласно техническому отчету Управления строительством). В отличие от рядовой постройки для технических сотрудников эти дома планировали как постоянные. Дома обладали более ценной внутренней отделкой (линолеум, паркет, вагонная обшивка) и были оборудованы водопроводом, канализацией и центральным отоплением.
Высшие руководители жили в отдельных домах в городских парках. В северо-восточной стороне от Борисо-Глебского монастыря находится дом начальника Дмитлага С. Г. Фирина (Пупко) и административное здание (в настоящее время здесь располагается Дмитровский противотуберкулезный диспансер). Оба здания сохранились до нашего времени. Дом начальника строительства Л. И. Когана находился на некотором удалении от административного квартала — в зеленом массиве парка «Березовая роща», дом не сохранился, его точное расположение определить не удалось.
Дома гостиничного типа рядом с Борисо-Глебским монастырем, не сохранившиеся до нашего времени. Источник: Музей Дмитровского Кремля.
Для жизни в Дмитрове было характерно специфическое социальное расслоение. Его описывает работавшая в проектном институте Галина Ивановна Левинсон. В 1930-м году изначально гражданский проектный институт, занимавшийся проектированием канала, передали в ведение НКВД и впоследствии перевели в Дмитров, вместе с институтом переехали и работники:
«Поселок, для нас построенный, находился в 300-400 метров от канала, здесь же находился и проектный отдел и клуб. Где-то дальше жилая зона заключенных. А город Дмитров в стороне. Дома сотрудников НКВД тоже где-то поблизости от нашего городка, но, откровенно говоря, я в том направлении ни разу не ходила. Для сотрудников проектного отдела был построен магазинчик, где мы отоваривали свои карточки, а где и чем отоваривались сотрудники НКВД, никто не видел, у них был свой распределитель. Сотрудники проектного института не смешивались и не общались с сотрудниками НКВД. Разве что во время торжественных заседаний перед первым мая и 7 ноября мы сидели в общем клубе. Но даже и тогда жен сотрудников НКВД и женщин, служащих в органах, можно было отличить. Они все приходили, повязав головы красными шелковыми косынками. На праздники же москвичи все уезжали в Москву».
(Левинсон Галина Ивановна. Биография. Архив Международного Мемориала. Ф. 2. Оп. 10. Д. 63)
Ударницы технического отдела. Дмитров. 8 марта 1934 г. Источник: Музей Дмитровского кремля.
«Каков же был состав ну хотя бы инженерно-технического персонала? Во-первых, переехавшие москвичи, затем инженеры, отбывшие срок на Беломорканале (часть из киҳ работала непосредственно на стройке, часть в проектном отделе). Некоторые из бывших заключенных были награждены даже орденами. Кроме того, были и заключенные инженеры. В частности, за соседним от меня столом сидела молодая женщина архитектор, лет 25, только недавно получившая срок. Ну, а строители? Только заключенные. Вот странность, мы никогда о них не говорили.
Общество состояло из несколько прослоек. Сотрудники НКВД и их семьи. Начальник лагеря Семен Фирин и начальник строительства Коган жили каждый в отдельном коттедже. Их жены жили в Москве и только изредка приезжали к мужьям. Насколько я знаю, в эти коттеджи иногда приглашались кто-нибудь из молодых женщин москвичек. Это не афишировалось. Так или иначе, сотрудники НКВД — это была особая категория.
Далее москвичи — инженеры, техники, чертежники и т. д. В служебной обстановке к этой категории относились инженеры, освобожденные на Беломорканале. Но здесь существовала тонкая, почти незаметная грань. Домами эти категории не общались, разве что непосредственные соседи по квартирам.
Наконец, заключенные. Все-таки почему мы никогда о них не говорили? Может быть, действовал инстинкт самосохранения, боялись доносов…
Какие условия были у з/к в бараках, я не видела и бараков тоже не видела. Они были где-то в стороне. Но те инженеры з/к, которые работали в отделе, все приходили в своей городской одежде, аккуратной, выглаженной. Вот я писала, что отдельные личности вызывали сочувствие. Естественно. Заметив, что моя соседка, заключенная архитектор, не уходит на обед, я стала ей носить обед из нашей столовой. На виду у всего отдела. И ничего. Побеседовал со мной парт группорг. Предупредил, что она политическая, но я просто ответила, что все люди одинаково хотят есть, и продолжала носить обед. В клубе, который был общий для вольных и заключенных, для заключенных часто ставились спектакли, похожие на те, что шли в московских театрах, был большой цыганский ансамбль. Все это было организовано начальником лагеря С. Фириным. На спектакли москвичей не приглашали, а когда бывали репетиции, я постоянно ходила смотреть. У дверей, в этих случаях, стояла охрана, но я, не спрашивая разрешения, проходила в зал и обратно. И тоже ничего. С этой молодой архитекторшей я иногда даже прогуливалась по улице, правда, я так и не спросила ее, за что она получила срок. Срок был небольшой — три года».(Левинсон Галина Ивановна. Биография. Архив Международного Мемориала. Ф. 2. Оп. 10. Д. 63)
Участники театрального кружка при Дмитлаге. Источник: Музей Дмитровского кремля.
Здесь проходили редакционные планёрки лагерного журнала "На штурм трассы".
"...засиживались допоздна. Поэтесса Лада Могилянская (расстреляна в Москве в 1937г.) читала свои стихи, с ней пытался конкурировать другой кандидат в члены Союза писателей Николай Жигульский (расстрелян в Москве в 1937г.). Потом журналист Роман Тихомиров (расстреляна в Москве в 1937г.) рассказывал о Праге, в которой находился по заданию ОГПУ". Федоров, Н. А. Страна «Дмитлаг»: из истории строительства канала им. Москвы (канала Москва-Волга) // Бутовский полигон. 1937-1938 гг. Книга Памяти жертв политических репрессий. Вып. 8. – М., 2004. – С.219-260.
Здесь жил выдающийся инженер, один из разработчиков проекта Беломоро-Балтийского канала Николай Виссарионович Некрасов (1879-1940гг.). До революции - подающий надежды молодой ученый, один из лидеров партии конституционных демократов (кадетов), депутат Государственной Думы, затем министр, заместитель председателя Временного правительства, генерал-губернатор Финляндии. В революцию не иммигировал, скрывался, был арестован, позже, по предложению В. И. Ленина стал начальником отдела Центросоюза СССР.
"Во второй раз был арестован в 1930г., а затем репрессирован еще несколько раз. После отбытия срока в Белбалтлаге, Некрасов работал в управлении МВС. Он поселился в Дмитрове , специально для него построили дом, дали прислугу из заключенных, выделили автомобиль, а на выходные дни зек Некрасов отправлялся в Москву к семье." Москва-Волга.ру
Здесь на строительстве канала Москва – Волга Николая Виссарионовича Некрасова досрочно освободили и назначили начальником работ Завидовского района Москваволгострой. А когда по каналу Москва – Волга пошли первые суда, он снова оказался в Кремле, где ему «за выдающиеся успехи в деле строительства канала Москва – Волга» вручили орден «Трудового Красного Знамени. 13 июня 1939 года начальника работ Калязинского района Волгостроя Н. В, Некрасова арестовали, а 14 апреля 1940 года приговорили к расстрелу. 7 мая 1940 года приговор был приведен в исполнение.
Источники, литература, ссылки:
Архив МЗДК. Дневник историко-культурного отдела Музея Дмитровского края за 1931-1932 гг.
Газета «Ударник» от 21 октября 1937 г.
Журнал «Москваволгострой» от 14 августа 1936 г.
Журнал «Москваволгострой» 1937 г.
Журнал «Москваволгострой». № 112, 1936 г.
Музей Дмитровского Кремля
Ссылки на материалы сайта:
